И уже через какой-то час, я сидел возле печи, установленной в центре юрты, и отогреваясь с чашкой чая слушал новости и рассказы стариков. Патроны, выделенные для улуса, оказались кстати, да и просьба на счет саней, тоже не осталась безо внимания. Правда пришлось брать других лошадку, потому как мои не подходили под упряжь, но это меньшее зло. Зато меня обрадовали тем, что Шаантарский улус откочевал к юго-востоку, и сейчас обитает, где-то за Улан-Батором. Это было несколько странно, насколько я помнил, Амгаланбат — отец Джалсынбоу всегда предпочитал центральные районы изредка смещаясь на запад, и вдруг восток. Хотя, кто знает, наверное, была веская причина перейти в те края.
С другой стороны, это даже к лучшему, названое место, где их видели в последний раз, находится всего в сотне километрах отсюда. Да, далеко, опасно из-за оголодавших волков, но гораздо ближе, чем если бы улус находился на старом месте, да и районы здесь более обжитые, чем на западе. Следовательно, вполне можно составить маршрут так, чтобы двигаться от одного поселения до другого, ограничиваясь дневным переходом. Понятное дело, появляться в поселках без единого документа несколько опрометчиво, но все же гораздо безопаснее, чем рисковать, останавливаясь в поле, а так, вполне можно выдать себя за полукровку, ну ли попытаться это сделать. Местные спрашивать об этом не станут, а вот советники из союза, те могут. Но лучшего варианта все равно нет, поэтому придется рискнуть. Уж очень хочется мне добраться до улуса, и кто знает, может удастся и наладить отношения, и получить кое-какую помощь.
Отдохнув около трех дней на знакомом стойбище, я перегрузил весь свой товар в сани, сменил лошадку, и довольно скоро отправился в путь в направлении столицы — Улан-Батора. Даже сейчас, дорога в том направлении была достаточно наезженной, к тому же две лошадки в упряжи, вполне распространенное явление здесь. Это для вьюков загрузка в восемьдесят килограммов, практически предел для лошади, а в санях, даже одна лошадка свободно тащит полтонны, а уж в две, так и вообще без каких-либо проблем, и с достаточно высокой скоростью.
Кстати местные сани выглядели совсем не так, как в например в России. С виду вроде бы и почти такие же, но дополнительно к полозьям эти имеют две перекладины служащие еще и осями для небольших колес. Сами колеса довольно широкие, и представляют собой отпиленные довольно широкие чурбаки с отверстием посередине. Дело в том, что в центральной Монголии довольно сильные ветра и выпавший снег чаще всего сдувает с поверхности к какой-нибудь роще. где он и остается до самой весны. Поэтому и приходится иногда с помощью слеги и мата, приподнимать край саней, надевать на торчащие концы осей эти, так называемые колеса, вбивать клин, чтобы они не соскакивали, и дальше путешествовать уже как на телеге. Большую скорость на таком возке не разовьешь, но для лошадей тащить такую конструкцию, всяко легче, чем волочить сани по песку.
Разумеется, обе винтовки были заряжены, и находились под рукой, но так или иначе, сейчас я чувствовал себя гораздо увереннее, чем несколько дней назад, направляясь сюда.
Глава 13
13
Дорога прошла относительно спокойно, во всяком случае стрелять не пришлось, а то, что два дня пришлось укрываться на опушке леса, пережидая метель, не такая уж и большая проблема. В санях имелось достаточное количество сена, для лошадей. Оказалось, что некоторые улусы все же его заготавливают, но скорее именно для того, чтобы переждать непогоду. Впрочем, несколько охапок сена брошенные на дно саней дали и корм моим лошадкам, да и дополнительное тепло и удобство во время езды, для меня.
Мимоходом проехал и через Улан-Батор. Сейчас он напоминал скорее захудалый районный центр семидесятых, чем-то смахивая, например, на ту же Кяхту. Я постарался прошмыгнуть по нему как мог быстрее, только потому что он как муравейник, был буквально наводнен советским военным и гражданским людом. В принципе, я вполне мог сойти здесь за своего, если бы у меня имелись хоть какие-то документы. Здесь в городках, все же документы имеют большинство жителей. Проезжая по одной из улиц заметил газетную лавку, и увидел в продаже пару советских изданий. По большому счету, они были мне не особенно нужны, но я почему-то остановился, и приобрел «Правду» и «Известия», благо что их продавали за тугрики, которых у меня было достаточно. Здесь же купил пару пачек «Казбека», и очень удивился его вкусу. Честно говоря, те китайские сигареты, запас которых имелся у меня, не шли ни в какое сравнение с этими папиросами. Жаль, что они не всегда доступны.
Как оказалось, «Известия» уже выставляли курс валюты по отношению к рублю, а на развороте прочел какую-то статью говорящую о том, что рубль, оказывается привязан к золоту и его цена приравнена к 0,99735 граммам. Сделав нехитрые подсчеты, получил примерную стоимость. По всему выходило, что тройская унция, то есть 112 часть веса монеты в один фунт стерлингов, которая равна тридцати одному грамму с какой-то мелочью после запятой, на сегодняшний день стоит где-то в районе тридцати двух долларов и двадцати семи центов. Эту цену мне точно никто не даст, но на двадцатку или чуть больше можно вполне рассчитывать. В прошлый раз я отдал за пятнадцать и чувствовал, что сильно продешевил. Впрочем я не жалуюсь, в тот момент мне было важнее наладить контакты на будущее, и это у меня получилось. А то что продал золото чуть дешевле, не так страшно, как говорится, легко пришло, легко ушло.
Шаантарский улус я нашел достаточно быстро. Стоял он примерно там же где мне и рассказывали, правда той зажиточности, что я помнил из будущего пока не наблюдалось. Зато чувствовалась некая растерянность, вкупе с нервозностью. Все объяснилось достаточно просто. Узнав, что здесь пустуют большие площади, свободные от кочующих здесь родов, покрытые сочной травой, старики рода постановили отправиться именно сюда. Пустовали они потому, что еще совсем недавно в этих краях была война. Не конкретно здесь, но тем не менее канонада иногда она долетала и сюда, пугая лошадей. Да и залетные отряды разбойников тоже были не редким явлением. Имеется ввиду Японско-Китайский конфликт начавшийся еще в 1931 году, и продолжающийся по сей день. Конечно сейчас Японские войска были сильно оттеснены на восток, но еще совсем недавно отзвуки этой войны докатывались и до этих мест. Поэтому многие зажиточные улусы, покинули эти места оттянувшись в центральные области Монголии. Решив переждать неурядицы, в относительно спокойных местах.
Шаантарский улус во главе с Амгалаанбатом, отцом Джалсынбоу, которому как оказалось на данный момент всего несколько месяцев решил, что раз уж богатые улусы оставили такие прекрасные места, воспользоваться ими самому. В принципе, японские интервенты сюда так и не дошли. Изредка где-то на пределе видимости, можно было заметить воздушные бои, бомбежку или отзвуки артиллерийской канонады, но проходили они на китайской территории, и потому не особенно донимали местных аратов. Разбойников из Внутренней Монголии тоже отогнали за пределы границ, и учитывая скудость улуса, это был огромный шанс выйти на новую ступень развития.
Так оно в принципе и получилось. Благодаря летним свободным пастбищам, полным сочной травы, кони Шаантарского улуса дали хороший приплод, отара овец тоже увеличилась почти вдвое и Амгалаанбат, довольно потирал руки, чувствуя, как его улус выбирается из нищеты. Еще пару лет здесь, и можно будет навсегда забыть о тех годах, когда жили впроголодь и ютились в трех юртах. И он уж видел, как его род богатеет прямо на глазах, как пришла новая беда.
Соседнюю долину, с самой сочной травой, благодаря которой улус и приподнялся с колен, облюбовали советские воины, и сейчас, на ней расположился аэродром советских истребителей. И ладно бы если бы они остались здесь только на зиму. Это еще как-то можно было бы перетерпеть, так ведь нет. Мало того, что уже половину долины истоптали колесами своих самолетов, к тому же воюющих не в Монголии, а в соседнем Китае, так ведь еще и затеяли строительство, явно говорящее о том, что вскоре здесь будет совершенно нечего делать. Но надежда, как говорят те же русские, умирает последней. Поэтому глава рода, очень надеялся на то, что еще хотя бы одно лето ему удастся попользоваться здешними степями, а уж потом, можно будет подумать и о возвращении.
